Недавно папа́ говорил мне, что самое важное условие для утверждения нашего счастья – это полная правдивость в отношении самого себя. Я жаловалась на то, что так мало думаю и поэтому так мало значу. Он ответил мне, что ума всегда оказывается достаточно, когда остаёшься правдивым, т.e. естественным, и благодаря этому оригинальным. Я утверждала, что для самого себя ума действительно хватит, но для других всегда хотелось бы иметь его больше, a потому для того, чтобы нравиться другим, всегда принимаешь различные облики. Папа́ уверял меня, что всякие парадоксы и глупые речи, хотя бы они и вызывали всеобщее одобрение, всё же приводят к какой-то внутренней неудовлетворённости и вызывают, скорее, неуважение к людям, чем уважение к себе. Только правда, чистая правда и беззаветное следование своему незапятнанному инстинкту пробивается до здоровой сердцевины, которую книжный разум и общение c неправдой как бы спрятали в грязные лохмотья. Я знала только одного-единственного человека, который выражает свои чувства по-своему и никогда не пользуется готовыми фразами, – это мой отец.
Из дневника А. Ф. Тютчевой
